При виде неба на фотографии, Дэниел довольно и немного грустно улыбнулся, ведь ему уже никогда не увидеть солнца и голубого весеннего неба своими глазами.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
Луи подошел и встал рядом, через плечо глядя на лежащую на столе фотографию. – Иногда его глаза были именно такого цвета, – задумчиво и неожиданно спокойно проговорил он.
Дэниел вздрогнул от неожиданности, хоть его силы за последнее время возрасли, он их так не исследовал и не попытался обуздать и поэтому к нему легко было подойти незаметно. В ответ Маллой ничего не сказал, лишь обернулся к Луи и немного обиженно посмотрел в глаза вампира, но тут же нежно улыбнулся. Он понимал, что возможно это навсегда, воспоминния о Лестате, о прошлом, о его ошибках и не только его, но он готов был с этим свыкнуться.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
Луи обнял Дэниела и прижал к себе. – Не грусти. Воспоминания останутся – ты сам знаешь, как это бывает. Но мне впервые не хочется вернуть прошлое, как бы много оно не значило для меня, – необычайно светло улыбнулся он.
Дэниел невольно, инстинктивно прижался к Луи, обвив его талию руками. - Знаю... понимаю - тихий, чуть хрипловатый шепот - но и ты можешь меня понять... но я постараюсь не поддаваться сиюминутному недовольству, оно ничто, по сравнению с тем, что ты рядом... - в ответной улыбке тоже был свет, но в ней была видна и грусть. - Прости... - совсем тихо прошептал Маллой, склонившись к уху вампира.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
– Ну что ты, мне нечего прощать, – нежно коснулся губами волос. – И поверь, что бы ни случилось, прошлое останется в прошлом. Я сделал свой выбор. И, по минутном размышлении, добавил: – Мне даже нравится твое недовольство. Приятно, что тебя не хотят терять.
Дэниел еще плотнее прижался к Луи. - Я свой выбор тоже сделал - прозвучало в сознание вампира, так как от нахлынувших эмоций, Маллой никак не мог овладеть своим голосом. Тихо рассмеявшись, молодой вампир приподнял Луи и закружил его по комнате, не выпуская из крепких объятий.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
Луи тихо рассмеялся, прижавшись к Дэни, обвивая руками его шею. Затем перехватил его под мышки и поднялся в воздух, кружа их обоих и продолжая смеяться. Похоже, у них сегодня все кончалось каким-нибудь мелким безумством. И Луи это неожиданно нравилось. Он не узнавал сам себя: таким он был разве что когда-то совсем-совсем давно, когда еще был жив его отец. Он чувствовал себя счастливым и неожиданно юным.
И вновь ощущение полета, невесомости, свободы. Тихий смех Луи был музыкой для ушей Дэниела, он и забыл когда последний раз его слышал. Не хотелось думать ни о чем, кроме как о здесь и сейчас. Хотелось ощущать и запоминать все цвета, звуки, ощущения и Маллой жадно впитывал их в себя, подобно крови. Щеки его раскраснелись, а в фиалковых глазах молодого вампира вновь появились озорные искорки, переливистый смех Дэниела слился со смехом Луи.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
Луи вылетел в окно и заскользил над спящим городом, продолжая смеяться и совсем не заботясь, что их могут увидеть: все равно не поверят своим глазам. – Я сошел с ума, да? – сквозь смех спросил он.
- Ну только если мы вместе! - воскликнул Дэниел, продолжая смеяться и упорно цепляться за Луи. При всем при этом еще пытаясь посмотреть на то что же творится внизу. Внезапно поблекший было мир, вновь обрел сво. яркость и красоту.
Все это - суета и асимметричный дуализм языкового знака
Луи опустился на какую-то крышу и уселся, свесив ноги, и прижимая Дэни к себе, держа его на руках. Под ними расстилался сияющий ночной город, куда-то текла пестрая толпа, проезжали машины, отовсюду доносились обрывки мыслей смертных. Весь этот фоновый гул, обычно раздражавший Луи, сегодня вызывал лишь теплую улыбку. Повсюду шла жизнь. И сейчас Луи любил ее как никогда.
Сидя на коленях у Луи и ьолтая ногами, что висели над пропастью расстилавшейся по ними. Глаза Дэниела завороженно скользили по огонькам внизу, по движущимся фигурках людей и машин, но вот они вновь обратились к Луи и казалось в них так и остался гореть свет тысяч фарей освещающих город.Обвив шею вампира руками, Маллой уткнулся лицом в шею Луи, а руки запутались в темных локонах, с губ молодого вампира не исчезала счастливая и умиротворенная улыбка.
Растянувшись на крыше рядом с Луи, Дэниел лежал неподвижно с закрытыми глазами. Он не хотел смотреть на звезды, так как они зачастую навевали на него грусть, а сейчас ему не хотелось грустить.
На несколько мгновений приоткрыв глаза, Дэниел внимательно посмотрел на Луи, вновь и вновь любуясь мрамором его кожи и щелком волос, совсем неподалеку от ухо стучало меденно и размеренно сердце вампира, отмеряющее уходящие мгновенья и предвещая новые.
– Иногда его глаза были именно такого цвета, – задумчиво и неожиданно спокойно проговорил он.
– Не грусти. Воспоминания останутся – ты сам знаешь, как это бывает. Но мне впервые не хочется вернуть прошлое, как бы много оно не значило для меня, – необычайно светло улыбнулся он.
- Знаю... понимаю - тихий, чуть хрипловатый шепот - но и ты можешь меня понять... но я постараюсь не поддаваться сиюминутному недовольству, оно ничто, по сравнению с тем, что ты рядом... - в ответной улыбке тоже был свет, но в ней была видна и грусть. - Прости... - совсем тихо прошептал Маллой, склонившись к уху вампира.
И, по минутном размышлении, добавил:
– Мне даже нравится твое недовольство. Приятно, что тебя не хотят терять.
- Я свой выбор тоже сделал - прозвучало в сознание вампира, так как от нахлынувших эмоций, Маллой никак не мог овладеть своим голосом. Тихо рассмеявшись, молодой вампир приподнял Луи и закружил его по комнате, не выпуская из крепких объятий.
Он чувствовал себя счастливым и неожиданно юным.
– Я сошел с ума, да? – сквозь смех спросил он.