"О друг мой, Аркадий Николаич! - воскликнул Базаров. - Об одном прошу тебя: не говори красиво".
Слово прежде всего должно быть точным. Даже если это слово поэтического или псевдо-поэтического языка. В наше время бессмысленно писать о бледном золоте луны, о бархате ночи, о хрустале дождя. Про них все известно даже десятилетнему ребенку. По книжкам.
Ночь – как пластилин в руках. Она бархатная? Ха. Бархат – это только темные южные ночи, летом, когда они ласкают и нежат. Наши северные – в лучшем случае – прохладный шелк. Это если повезет. Но настоящая городская ночь – отнюдь не шелк и не бархат: это постоянный фоновый шум; вечная подсветка, будто в дантовом Лимбе; это усталость и серость, чуть оживляемая пестрыми огнями. Точно так же не бывает хрустальным московский дождь – это серая водица, тускло блестящая на неровном асфальте.
Штампы страшны тем, насколько искажают реальность. Вместо действительной красоты, которая все же прячется где-то в нашей угрюмой, серовато-глинистой действительности, они подсовывают нам сфабрикованный мир, сфабрикованные мысли, сфабрикованное понятие красоты. Штампы речи, как и штампы мышления, превращают нашу жизнь в имитацию, которой мы так пошло восхищаемся, точно провинциальная тетушка поддельным бриллиантом непомерных размеров.