От нечего делать он решил заняться дрессировкой змей.
Первым делом он поставил ширмы, отгораживая небольшую часть гостиной так, чтобы кобрам некуда было убежать.
Затем, осторожно опустив стеклянный ящик на пол, Луи выпустил их и некоторое время просто стоял рядом. Пристально вглядевшись, он понял, почему цвет их показался ему вчера таким необычным. Оказалось, что привезли ему не пару очковых змей, а нильских аспидов – другую разновидность кобр.
Луи усмехнулся. Что ж, если верить легендам, к атмосфере этого дома они подходили больше.
Кобры меж тем попытались выскользнуть за ширмы, но, когда им это не удалось, постепенно перебрались поближе к камину в поисках места, где можно было бы устроиться с максимальным комфортом.
Вампир подошел к ним ближе и протянул руку нарочито медлительным движением, ожидая атаки. Змеи на его движения не реагировали. Он подошел ближе и провел плавным движением от головы к капюшону, как это делали «повелители змей». Когда-то ему доводилось наблюдать за тем, как они приучают к себе удавов. Но кобрам его прикосновения явно не нравились – температура его тела была слишком низкой – они шипели и старались уползти от него подальше, явно гораздо больше интересуясь клеткой, в которой возились и пищали испуганные мыши.
Луи попытался взять одну из змей на руки, но та, не проявляя ни удивления, ни испуга, просто соскользнула вдоль него на пол.
Луи попытался проникнуть в их сознание и вдруг ощутил: они не воспринимают его как нечто живое. Просто ожившая статуя. Движущийся предмет.
Мигом потеряв интерес к первоначальному замыслу, он вернул кобр обратно в террариум и грустно наблюдал, как они шипят и раздувают капюшон, выражая недовольство.
Оставленная с вечера книга так и валялась на полу, но и она не привлекла его внимания. Еще раз оглядев пустующую гостиную, Луи развернулся и вышел из дому.
Поздние прохожие спешили по домам, то и дело по улице проносились автомобили, в окнах соседних особняков горел уютный свет.
Только их дом был погружен во мрак.
Луи неторопливо побрел вдоль улицы, автоматически поворачивая, пока ноги не вынесли его к реке. Быстро пересекая набережную, он спустился к самой воде и, устроившись на ступенях парапета, принялся разглядывать отражение луны в спокойных сейчас водах великой реки.