Стыдно признаться, но в Малом я был первый раз в жизни. Как-то упорно не складывалось. А в этот раз все звезды сошлись, и я отправился знакомиться с «домом Островского», но не на Островского, а не Чехова.
К этому моменту я уже и успел подзабыть, что бывают театры, где роскошные декорации, костюмы в стиле эпохи и все традиционно до невероятности, так что был впечатлен. Вообще, если описать ощущения одной фразой, то самое сильное – ощущение мощной школы, традиции, которая живет в этих стенах. И не только в декорациях, костюмах дело. Удивительно гармоничные мизансцены, цельная труппа, отсутствие истеричных выкриков и заламывай рук, которые так часто коробят меня в спектаклях более «модерновых» театров, а в то же время глубокая эмоциональность игры. Вот только… Недостает им огонька. Тяжестью своей эта традиция словно бы слегка придавливает непосредственность впечатлений.
И весь коллектив вроде бы хорош, а особенно выделить никого не хочется. Вот разве что Фирса – Каюрова. Не зря он по всем фронтам «заслуженный», совершенно не зря!
Что порадовало, при общей традиционности постановки нет ощущения робкого копирования авторского текста. Слегка смещены акценты, переставлены местами две-три сцены – и уже все видится иначе. Гораздо более симпатичный и трагичный одновременно Лопахин, совершенно невыносимый Петя, гораздо резче проступившая всеобщая разобщенность, неуютность поместья Раневской. Вот только, по ощущениям, трактовка эта словно подчеркивает несоответствия Чеховской пьесы традиционным представлениям о сценичности. И от того ощущение затянутости, монотонности некоторых эпизодов. «Ну давайте еще посидим. Нет, ну давайте еще посидим. И еще. И еще». Наверное, в задумке это должно было создавать какое-то напряжение, нарастание внутренней тревоги. Не знаю. Но в реальности было только ощущение нудноватости, было желание подтолкнуть уже актеров к следующей сцене, уж больно все статично, у Чехова этой абсолютной неподвижности нет. Хотя была пара-тройка эпизодов, где очень гармонично эта медлительность сочеталась с внешней сценической динамикой, там чеховская трясина быта прям великолепно выявлялась. Ряд ярких удач у этой постановки все-таки есть. Хотя вот вспоминать – так конкретные сцены и не назову, помню, что второй акт, несколько эпизодов на балу. Недостаток памяти, конечно, но и общее свойства спектакля – уж слишком все на одной ноте.