Вчера был у коллеги, обсуждали совместный проект. В ходе разговора она притащила мне два томика стихов православных поэтов. На мой недоуменный вопрос: "а почему ты считаешь, что это - поэзия" последовало долгое несколько сумбурное рассуждение о форме и содержании.
Отчасти я согласился: да, взять постмодернистскую форму и залить в нее православное содержание - ново. Но бессмысленно.
Это старый филологический разговор. "Форма и содержание не равно стакан плюс вино". Форма, которой пользуются постмодернисты, определяется мировоззрением, создавшим стиль (соотношение личного мировоззрения автора и стилистического - это отдельная тема). Хаос как состояние мира коррелирует с Хаосом как состоянием текста. Тут все взаимосвязано: от принципов теории и философии, до мельчайших принципов поэтики. Центонность, грубость, грязь, алогизм и прочее, прочее - все это необходимо постмодернизму.
Но что происходит, когда тем же языком говорит поэт православный? Можно ли описать гармонию на языке Хаоса? Что знают Бог и Хаос друг о друге? Бог и Сатана - хотя бы враги. Бог и Хаос просто не имеют точек соприкосновения.
Конечно, резкая дисгармония содержания и формы тоже могла бы стать особым принципом поэтики, если ее подчеркнуть, высветить, позволить ей заиграть. Но вот этого-то и нет. Получается лишь механическое сращение стиля и взгляда.